РОЛЬ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА В СОВРЕМЕННОЙ ДИПЛОМАТИИ
Внедрение технологий искусственного интеллекта (ИИ) знаменует собой фундаментальный сдвиг в международных отношениях, преобразуя как методы ведения дипломатии, так и сам предмет глобальных переговоров. ИИ — это не просто новый набор инструментов, а, как отмечают аналитики DiploFoundation, следующая глава в регулировании международных вопросов, коммуникации и балансе сил. Дипломатия ИИ охватывает весь спектр деятельности, которую государства используют для регулирования международных отношений в сфере ИИ, принимая во внимание как новые вызовы, так и беспрецедентные возможности, которые он представляет.
Искусственный интеллект проявляется в международной сфере в двух ключевых и взаимосвязанных ипостасях: как инструмент для повышения эффективности дипломатической работы и как тема для обсуждения и регулирования. Как тема, ИИ является критически важным на дипломатической повестке дня. Основная работа направлена на построение глобального консенсуса по регулированию этой технологии и выработки общего языка для обсуждения вопросов этики, безопасности и стандартов. Эксперты указывают, что именно этот поиск привел к ранним результатам, таким как разработка Рекомендации ЮНЕСКО об этических аспектах искусственного интеллекта и создание Глобального партнерства по искусственному интеллекту (GPAI). Острая необходимость прямого диалога для установления «правил дорожного движения XXI века» подчеркивается такими событиями, как переговоры США и Китая в Женеве в 2024 году, посвященные управлению рисками, связанными с ИИ.
Беспрецедентный глобальный масштаб воздействия ИИ сегодня невозможно оценить без понимания его сложного и нелинейного исторического развития, которое заложило основу для текущей геополитической конкуренции. Истоки искусственного интеллекта прослеживаются задолго до появления первых компьютеров. В 1921 году чешский драматург Карел Чапек представил в своей научно-фантастической пьесе «R.U.R.» концепцию «искусственных людей» и ввел в оборот термин «робот», который впервые дал общепринятое название этим сущностям. Однако фундаментальный вклад в становление дисциплины был внесён после Второй мировой войны. В 1950 году британский математик Алан Тьюринг опубликовал свою новаторскую работу «Вычислительные машины и разум», в которой предложил тест для оценки машинного интеллекта, известный как «Игра в имитацию», заложив теоретические основы имитации человеческого мышления машинами.
Переломным моментом стало формальное рождение ИИ как научной дисциплины. Джон Маккарти, американский ученый, в 1956 году на конференции в Дартмуте официально предложил термин «искусственный интеллект». В том же году Артур Сэмюэл разработал первую программу, способную самостоятельно обучаться игре в шашки, демонстрируя потенциал «машинного обучения». После своего формального рождения ИИ прошел через несколько ключевых этапов, отмеченных как прорывами, так и спадами.
В 1961 году на заводе General Motors был установлен первый промышленный робот Unimate, который взял на себя опасные для человека задачи. Позже, в 1966 году, Джозеф Вейценбаум создал первого «чат-бота» ELIZA, который имитировал разговор с психотерапевтом, используя обработку естественного языка (NLP). Период с конца 1990-х годов ознаменовался рядом важных вех, демонстрирующих превосходство машин в сложных логических задачах: в 1997 году компьютер IBM Deep Blue победил чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова. В 2011 году система IBM Watson выиграла в викторине «Jeopardy!», показав впечатляющие возможности в обработке естественного языка. Анализ хронологии выявляет нелинейность в развитии ИИ, отмеченную чередованием периодов быстрого роста («бум», например, 1950-е, 1980-е, 2010-е) и спада («зима»). Эта цикличность показывает, что прогресс зависит не только от технических прорывов, но и от внешних факторов, таких как государственное финансирование (например, японский проект «Компьютер пятого поколения» в 1981 году) и геополитическая конкуренция (холодно-военная гонка вооружений). Кульминация этих технологических достижений и циклических государственных инвестиций напрямую привела к тому, что ИИ стал определяющим фактором современной геополитики.
ИИ фундаментально меняет глобальный баланс сил. Геополитическое положение нации все больше зависит от ее технологического мастерства, поскольку власть смещается от традиционных атрибутов — территории, численности армий и экономического могущества — к данным и интеллекту, используемому для их обработки. Анализ немецкого некоммерческого аналитического центра «Interface EU» указывает, что развитие ИИ движимо прежде всего экономическими интересами, и эта технология способна «перетасовать победителей и проигравших на мировых рынках». Интенсивные национальные инвестиции направлены на достижение асимметричного преимущества, что может изменить баланс глобального лидерства. Такое перераспределение структур власти наиболее ярко проявляется в стратегическом соперничестве между Соединенными Штатами Америки и Китайской Народной Республикой, поскольку небольшая группа наций находится на пути к доминированию в сфере разработки технологий ИИ. Дипломатический вызов связан с беспрецедентной скоростью и неосязаемым характером новой власти. Коммерческий технологический прорыв может немедленно иметь военные или безопасностные последствия — это так называемая дилемма двойного применения (dual-use), которая требует постоянного международного диалога для поддержания стабильности.
В то время как ИИ фундаментально преобразует баланс глобальной власти как тема дипломатического соперничества, его непосредственное, трансформирующее воздействие ощущается через его инструментальное применение, которое повышает эффективность дипломатической работы, особенно в сфере анализа данных и стратегического прогнозирования. Основная польза ИИ заключается в способности обрабатывать и анализировать данные с невероятной скоростью, что позволяет дипломатам оперативно анализировать тенденции, прогнозировать потенциальные конфликты и адаптировать свои стратегии, что, согласно исследованию IE University (2025 г.), приводит к статистически успешным результатам в сложных международных ситуациях.
ИИ-модели активно используются в стратегическом прогнозировании и дипломатическом планировании. Они просеивают исторические и реальные данные для предсказания результатов переговоров, прндоставляя правительствам больше времени для подготовки к негативным исходам. В отличие от традиционных моделей, таких как Теория Игр, ИИ предлагает продвинутые подходы машинного обучения (ML) для оптимизации дипломатических действий в высокоразмерных международных условиях. Например, модели Deep Q-Networks (DQN) используют обучение с подкреплением с глубокими нейронными сетями для обработки сложных сред, Proximal Policy Optimization (PPO) улучшают стабильность обновлений политики, а Actor-Critic Methods сочетают обучение политике с оценкой результата. Совокупность этих моделей позволяет дипломатам принимать более взвешенные и проактивные решения. В военном контексте ИИ также поддерживает дипломатические решения: системы, такие как дроны и платформы анализа данных (например, Project Maven), анализируют видеопотоки в реальном времени, снижая человеческую ошибку, сверхбыстро обнаруживая угрозы и поддерживая более быстрые и «умные» ответы в ситуациях, критически важных для жизни.
Помимо стратегического военного и политического прогнозирования, эта инструментальная эффективность распространяется на критическую сферу гуманитарной дипломатии. Здесь ИИ повышает способность неправительственных организаций реагировать на кризисы, переводя добродетель в измеримую эффективность. Ярким примером является кейс-стади 2023 года, проведенный исследователями из ETH Zurich, которые разработали планировочный инструмент для Международного комитета Красного Креста (МККК), чтобы повысить эффективность предоставления критически важных медицинских товаров. Этот инструмент был успешно развернут в десятке локаций в результате применения ИИ были измеримы: согласно отчету Всемирного экономического форума (WEF) от 2025 года, в 2023 году использование этого инструмента позволило МККК сэкономить примерно 3,6 млн швейцарских франков (что эквивалентно приблизительно $4.1 млн).
Искусственный интеллект знаменует собой фундаментальный сдвиг в архитектуре международных отношений. Его роль проявляется в двух неразрывно связанных измерениях: как стратегический объект геополитического соперничества и как трансформирующий инструмент для повышения эффективности дипломатической работы.
Как объект, ИИ стал определяющим фактором глобального баланса сил, смещая традиционные атрибуты власти (территория, армия) в сторону технологического превосходства и контроля над данными. Эта динамика ярко выражена в стратегическом соперничестве между США и КНР, а дилемма двойного применения (dual-use) коммерческих прорывов требует незамедлительного и постоянного международного диалога для обеспечения безопасности и стабильности.
В качестве инструмента, ИИ радикально повышает прогностические и аналитические возможности дипломатов и гуманитарных организаций. Используя продвинутые модели машинного обучения (ML), государства получают возможность принимать более взвешенные и проактивные решения, будь то в сфере стратегического прогнозирования конфликтов или в оптимизации доставки критически важной помощи.
В конечном итоге, дипломатия ИИ — это не просто новый свод правил, а фундаментальный этап в эволюции международных отношений. Успех в XXI веке будет зависеть от способности мирового сообщества установить единые стандарты регулирования ИИ и одновременно эффективно использовать его потенциал для предотвращения конфликтов, достижения консенсуса и поддержания глобальной стабильности.
Реджеп Реджепов,
студент III курса факультета международных отношении
Института международных отношений
Министерства иностранных дел Туркменистана.