ИСТИНА ДЛЯ ДИПЛОМАТА: ВЗГЛЯД С ВОСТОКА - III
Но, несмотря на это, возникло стойкое предубеждение, что катастрофа Арала обусловлена непомерным расширением площадей орошаемого земледелия и может быть предотвращена путем переброски вод Иртыша и Оби к югу. При этом игнорировался тот факт, что предельно допустимая для Арала площадь орошаемых земель составляла 8 млн. га, а к 1961 г. орошаемые земли занимали здесь не более 6 млн. га. То есть, в «резерве безопасности» оставалось ещё 2 млн. г. На этом фоне, выдвигается гипотеза, что своеобразным регулятором колебаний уровней Арала и Каспия, являются вариации напряжений в земной коре, обеспечивающие чередование фаз поглощения и отжимания подземных вод. «Таким образом, – заключает Б.Голубов, – причина резкого падения уровня Арала кроется не в плавном расширении площади орошаемых земель, а в чем-то ином: на подступах к морю стали срабатывать какие-то неизвестные механизмы перехвата стока рек Амударья и Сырдарья».
Резюмируя этот вопрос, можем прийти к выводу о том, что основным выходом из ситуации является интенсивное освоение технологий водо-сбережения, где необходимо прислушиваться к мнению ученых и специалистов, а также глубже изучать зарубежный опыт.
Закономерными в данном контексте являются перспективные проекты сотрудничества стран Центральной Азии с Евросоюзом, а также с государствами, которые успешно решают аналогичные проблемы. Это не вопрос геополитики, а объективно необходимый процесс партнерства, от результатов которого зависит жизнь и благополучие миллионов людей региона.
Страны Центральной Азии свободно выбирают себе необходимые услуги и технологии на международном рынке инноваций, и, этот вопрос никак не политизируется. То же самое происходит в сфере науки и образования, когда молодежь стремится к получению знаний в лучших университетах Европы и Америки. Закономерным является, когда авиапарк стран региона обеспечен за счет самолетов компаний «Boeing» или «Airbus». Таких примеров можно еще продолжить относительно и других областей.
В контексте вышесказанного, глобальным силам следовало бы формировать компромиссную формулу сотрудничества со странами Центральной Азии, нежели воспринимать регион как еще один полигон для геополитического противостояния.
Внешнеполитические решения, принимаемые государствами Центральной Азии по актуальным международным вопросам, прежде всего, исходят из их национальных интересов, которые одновременно сопряжены интересами мира и безопасности в региональном и глобальном масштабах. Отчасти в этом суть концепции целостности неделимости безопасности, которую придерживается нейтральный Туркменистан, при реализации своей внешнеполитической стратегии.
В данном контексте не является излишним вспомнить, что в ряде аналитических центрах Запада восприняли как крупную геополитическую победу, когда на военных базах, открытых в октябре 2001 года в Узбекистане и Кыргызской Республике разместились около 2 тысяч военнослужащих США, а также были достигнуты договоренности о возможном использовании самолетами ВВС США аэродромов в Таджикистане и Казахстане. Разумеется, под победой понимался прорыв так называемой «российской красной линии» в этом регионе. Как откровенно высказался тогда ведущий аналитик исследовательской организации «Джеймстаун фаундейшн» Владимир Сокор: «Красной линии», которой российская и советская империи огораживали страны этого региона, больше не существует». На наш взгляд, скорее всего, такая «победа» была мнимой, так как в отличие от Восточной Европы, такая «красная линия» вряд ли была установлена в данном регионе. Тем более, в период Советского Союза, там были не «красные линии», а существовала государственная граница «красной» империи.
Вышеназванные военные базы были открыты благодаря политической воле среднеазиатских лидеров, и они преследовали цель содействовать борьбе против международного терроризма после известных событий «9/11». В то же время, в противоположных лагерях глобального противостояния имели место негативного восприятия ряда заявлений относительно долгосрочных целей американского присутствия в регионе.
Следует учесть, что вопрос сроков действия военных баз, прежде всего, определялся руководствами самих государств региона, разумеется, в интересах стратегической безопасности региона, во избежание превращения Центральной Азии в очередной полигон противоборства между Западом и Востоком. Тут, весьма логично, что данные вопросы держались в центре совместного внимания и в режиме «онлайн» как с американцами, так и с россиянами. Тут было бы неверно оценивать ситуацию, будто США или Россия претендуют на хозяйничанье в регионе. Подлинными хозяевами на своих территориях являются сами центральноазиатские государства и в результате их собственных решений были закрыты вышеназванные базы по окончании их задач.
Возможно, что несколько лукавил или ошибался господин бывший посол США в Москве, профессор Джек Мэтлок, когда он в одном из своих интервью представителю российской прессы заявил: «Я думаю, что нам следует немедленно уйти оттуда, как только русские дадут нам это понять». Своеобразным бахвальством можно охарактеризовать сентенцию опытного американского дипломата, сотрудника нью-йоркского Совета по международным отношениям Ричарда Батлера в его статье, опубликованной в «Нью-Йорк таймс». В частности, Батлер заявил: «Приз в новой «Большой игре» в этой части мира – нефть, запасы которой сопоставимы с ресурсами Саудовской Аравии и Ирака. Мы здесь надолго…».
При всей актуальности вопросов безопасности и необходимой обороны, для государств Центральной Азии приоритетными являются задачи социально-экономического роста и выход в разряд развитых стран мира. В этой связи, даже поддержка соседнего Афганистана, подразумевает, прежде всего, содействие в социально-экономической и гуманитарной областях. В этом отношении также можно привести множество примеров.
К сожалению, взгляд через призму существующих исторических стереотипов, все еще способствует разогреванию идей новой «Большой игры 2.0». Этим самым отодвигается на задний план рациональный, потому и конструктивный, аспект видения партнерства великих держав с регионом Центральной Азии. Искаженное представление геополитических и геоэкономических реалий могут оказать недобрую услугу главным потребителям аналитической информации – официальным кругам каждого из заинтересованных государств.
В частности, 1 мая 2023 года «Голос Америки» вынес на экспертное обсуждение провокационный вопрос «Могут ли страны Центральной Азии заменить Россию на международном рынке ресурсов?». Уже в самом начале, то есть в подзаголовке материала уже как-бы дается готовый ответ от автора С. Прибылова со ссылкой на экспертное мнение: «Эксперты – о том, что Казахстан и, вместе с ним, другие страны Центральной Азии смогут обеспечить мир энергоресурсами и продовольствием, заняв место России».
Даже такой авторитетный эксперт Ариэль Коэн, старший научный сотрудник Евразийского центра «Атлантического совета» выдал тогда такой прогноз: «даже те 150-170 млрд. куб.м. газа в год, которые Россия продавала раньше в Европу, уже могут быть во многом замещены газом из Алжира, СПГ из Нигерии, Норвегии и США».
О том, насколько подобные прогнозы сбылись, свидетельствуют данные европейских рынков, которые фиксируют возрастание объемов закупок российского газа. В частности, как отмечает «Forbes», «импорт российского сжиженного природного газа (СПГ) в Евросоюз за десять месяцев 2022 года вырос на 42% по сравнению с аналогичным периодом 2021 года».
В ноябре 2023 года российское издание «Известия» писала: «Европа стремится отказаться от российского ископаемого топлива, похоже, только на словах. Импорт российского СПГ в Евросоюз достиг рекордных объемов. Испания и Бельгия нарастили закупки вдвое». По данным французской компании Kpler (специализируется на сборе информации о сырьевых рынках), на долю российского СПГ приходится 16% от общего импорта сжиженного газа в ЕС. И Россия — второй по величине поставщик этого вида топлива в Евросоюз. На первом месте — США.
Кроме того, альтернативные поставщики газа, на которых Евросоюз возлагал большие надежды, не вполне сумели их оправдать. После громких заявлений об отказе от российского газа выяснилось, что на льготных условиях никто больше продавать газ не согласен. Например, в середине октября 2022 года Катар согласился продать Германии свой СПГ, но в количестве одного танкера и с условием о запрете реэкспорта этого СПГ в другие страны Европы. Собственно, именно поэтому большинство стран в Европе, несмотря на громкие заявления, продолжают покупать российский СПГ через посредников с переплатой в 3–5 раз, потому что другого выбора у них нет.
Команда аналитиков под названием «SpecialEurasia» специализируется в области оценок риска и геополитического прогноза. На этой основе ее эксперты консультируют государственные учреждения и частные компании по широкому спектру вопросов относительно ситуации в Евразии, в том числе и по стратегическим аспектам отношений с Центральной Азией.
В аналитическом материале, опубликованном 25 августа 2023 года и посвященном предстоящему саммиту «Центральная Азия+США» на площадке ООН, авторы громко заявили, что: «Предстоящий саммит США и Центральной Азии, запланированный на середину сентября 2023 года, станет громким подтверждением непреходящего геополитического значения региона. Это событие служит ярким напоминанием о сложных связях между мировыми державами и республиками Центральной Азии, подчеркивая согласованные стратегии, направленные на формирование траектории развития региона. В мире, где динамичное взаимодействие глобальных сил усилилось, отмеченное динамикой конфронтации между Россией и Западом, а также конкуренцией между Вашингтоном и Пекином, Центральная Азия становится центром, где сходятся потоки геополитического противоборства и сотрудничества. Этот саммит воплощает хрупкий баланс борьбы за власть и совместных амбиций, которые определяют ключевую роль региона в постоянно меняющемся международном ландшафте».
В разделе «Центральная Азия: геополитический сценарий» регион характеризуется как центр международных и региональных силовых интересов. Авторы отмечают, что «регион привлек внимание глобальных игроков, таких как Российская Федерация, Китайская Народная Республика, США, Турция, монархии арабских стран Персидского залива, Индия и Иран».
По мнению «SpecialEurasia», саммит «Соединенные Штаты + Центральная Азия» является «ярким примером возросшего интереса к региону, подчеркивая его ключевую роль в формировании глобальных дел. Действительно, в прошлом году регион был эпицентром многочисленных мероприятий, таких как саммиты и экономические форумы, целью которых было содействие региональному сотрудничеству и двусторонним отношениям с иностранными игроками».